Источник: www.medportal.ru

Как только речь заходит о семье, на язык немедленно просятся дубово-кондовые определения: от навязчивой «ячейки общества» до марксистских функций семьи. Если от них не отмахиваться, а присмотреться внимательно, станет заметна любопытная деталь: все функции семьи, столь важные 150 лет назад, совершенно потеряли актуальность сегодня.

Объединяться из экономических соображений? – увольте: сейчас один взрослый человек, независимо от пола, способен прокормить и себя, и своего ребенка. Не говоря уже о ведении хозяйства в одиночку. Воспроизводство себе подобных – тоже сомнительная цель семейного союза, особенно после того, как бездетные пары перестали считаться жалким исключением. Сексуальную жизнь можно наладить, не прибегая к помощи брачных уз. За поддержку и взаимовыручку может отвечать узкий дружеский круг. Последовательно начали исчезать все цели, ради которых существовала традиционная семья. При этом назвать навскидку цель, ради которой создается семья современная, становится все сложнее.

Пессимисты и прагматики поочередно вопят, что институт семьи умер. Если так – то все оставшиеся семейные пары существуют по инерции. А может, сам факт семейных отношений предполагает какие-то выгоды, незримые глазу пессимистов и прагматиков? Вполне возможно, что одной из таких функций является семейное счастье. 

Собиратели и предсказатели

Социологи были первыми, кто решил посчитать, из чего сделано семейное счастье. Точнее – стабильность и успешность семейных союзов. Но что такое успешность, как не удовлетворенность отношениями? Не общие же сбережения?

По большому счету все социологические исследования брака оказались неудачными: они давали очень скудные сведения, основанные на подсчете количественных данных. Шершавым языком плаката излагались сведения о количестве прожитых вместе лет, количестве скандалов и оргазмов, но о качестве отношений практически ничего из таких исследований нельзя было извлечь.

Тогда к делу подключились психологи, имевшие в арсенале несколько иные методы. Любопытное  исследование было проведено Джоном Готманом: он отобрал для участия около 700 пар молодоженов, за которыми наблюдал в течение десяти лет. Одной из целей его работы являлось предсказать по ряду внешних признаков, насколько крепким окажется союз. Готман записывал на пленку интервью с парами и их обсуждение между собой спорных вопросов, касающихся обоих. Важным оказалось, не то, сколько времени спорят супруги, а как именно они предпочитают это делать, как ведут себя во время конфликта.

Выяснилось, что первыми кандидатами на развод (в течение года-двух) оказались пары, у которых в общении было много обоюдной критики, негатива и злости. Вторая волна разводов (через 7-10 лет) – среди тех, у кого нет негатива, но и нет особого позитива от общения друг с другом: нет улыбок, юмора, теплой интонации.

Кто же остался? Те, кто сумел установить теплые эмоциональные связи, проявляющиеся в том числе в способности разрядить обстановку, с юмором относиться друг к другу и к проблемам,. 

Другая группа исследователей (ими руководила чета Лауэров) отыскала 350 пар, долго живущих в браке, и подвергла их подробнейшему анкетированию. Среди тех, кто считал свой брак счастливым, присутствовали две устойчивые характеристики отношений: дружба между супругами и симпатия друг к другу. Подобные выводы подтвердились еще в нескольких исследованиях, добавивших от себя по «пять копеек» к счастливой семейной истории. У гармоничных пар должны быть четкие границы между родителями и детьми, привязанность и уважение, терпимость к чужой автономии, а также способность принимать потери и готовность к переменам.

Семья как процесс

Исследований «счастливого брака» - как его понимают в данный момент супруги – накопилось прилично, начиная с семидесятых годов прошлого века. Но все они, так или иначе, были направлены на то, чтобы вычислить правильные ингредиенты счастливых отношений или те жертвы, которые нужно принести на алтарь семейного счастья.

Так продолжалось до тех пор, пока исследователи не решили посмотреть на брак как на постоянно меняющийся процесс. Счастливый союз – это не фотография в рамке, а изменчивое партнерство, в котором каждый из участников должен решить определенные задачи и получить своего рода «вознаграждение». К такому выводу пришел психолог Д. Валлерстайн, который провел подробное исследование биографий и жизненных установок счастливых семейных пар. Согласно его выводам, пара, состоящая в браке, должна суметь на протяжении своего партнерства:

- отделиться от опыта родительской семьи, от опыта предыдущего брака, создать свою уникальную общность с партнером, осознать самостоятельность и уникальность этой общности;

- построить полноценные сексуальные отношения, отделаться от детских табу и страхов;

- уметь вместе (как семья) противостоять жизненным невзгодам, держать удар, благополучно переживать кризисы – и внешние, и внутренние;

- получать друг от друга эмоциональную поддержку, почувствовать, что твоя семья – это территория безопасности в мире; 

- создать внутри семьи безопасное пространство для выражения гнева, конфликтов, иными словами, не пытаться найти в своей семье козла отпущения, который «всю жизнь испортил», но и не бояться, что из-за выражения недовольства партнер захочет расстаться;

- сохранить «двойное видение» партнера: с одной стороны это принятие того, каков он есть на самом деле, а с другой – память о романтическом видении партнера.

Все пары, с которыми разговаривал исследователь, склонялись к одному: в браке ими был найден универсальный баланс между своими потребностями и потребностями партнера, ощущение золотой середины и уникальности своего союза.

Но что все они получили «в награду» за выполнение этих задач? Как ни странно это прозвучит – дружбу и привязанность, а вместе с ними: надежный тыл, умение понять свои и чужие потребности. Именно это и остается в сухом остатке, когда традиционная семья перестает играть в обществе свою роль.

 Елена УВАРОВА.